Греция. Метеора. Симфония одиночества. - Салоники , Греция - туристический блог

Симфония одиночества

«Даже в прекраснейших своих грёзах

человек не может вообразить

ничего прекраснее природы»

(Альфонс де Ламартин)

Память уже забыла музыку ветра, запах особого горного воздуха и стоны жалобно скрипящих под ногами высохших, прокалённых солнцем и знойным ветром деревянных половиц монастыря. Но ещё долгие годы я буду помнить о нашей встрече, и вы, как и прежде, будете жить в моём сердце и ярких воспоминаниях. Спасибо вам, что вы вошли в мою жизнь, так неожиданно и красиво…

Метеора. Чтобы помнить – надо увидеть. Я попытаюсь понять.

Недалеко от города Калабака, между горными массивами Кожакасом и Антихаснами, 60 миллионов лет назад вырос поражающий своей красотой каменный лес. На величественных скалах-исполинах, что возносятся к небу с Фессалийской равнины, возведены уникальные по своей природе православные монастыри. Из 24 монастырей, существующих ранее, на скалах Метеор сегодня сохранилось и функционирует всего 6:

- монастырь Преображения Христа;

- монастырь Варлаама;

- монастырь Святой Троицы;

- монастырь Святого Великомученика Стефана;

- монастырь Святого Русану;

- монастырь Святого Николая Анапавса.

Стоит ли говорить о том, что это один из крупнейших и удивительнейших монастырских комплексов византийской эпохи на севере Греции.

В период зарождения христианской Церкви почти все верующие старались вести чистую и светлую жизнь, как и требовало того Евангелие. Но среди верующих находилось немало тех, кто искал для себя чего-то большего, что ассоциировалось бы у них с «высшим подвигом». Поэтому кто-то, живя вместе со всеми, добровольно отказывался от имущества, раздавая его бедным, кто-то принимал на себя обет безбрачия, проводя время в непрестанной молитве, посте, воздержании и труде.

Пару столетий спустя строгие жизненные принципы среди христиан стали ослабевать, подвижники удалялись жить в горы и пустыни и там, вдали от мира и его соблазнов, вели строгую подвижническую жизнь.

Вот так, отказавшись от всех земных интересов, отказавшись от своего имущества и даже от старого имени, обрекая себя на добровольное мученичество, они развивали в себе силы духовной жизни, во всем исполняя волю своих духовных наставников.

Сегодня в монастырях Метеора хранится немало святых сокровищ, реликвий и драгоценных греческих рукописей, которыми они по праву гордятся: святые мощи, искусные раки, кресты из святого дерева и шкатулки для крестов, переносные иконы, святые чаши и Евангелие. Архиерейские посохи и расшитые золотом церковные облачения - настоящие произведения искусства. Исключительные по красоте фрески - одни из составляющих этих бесценных богатств. Также, в хранилищах монастырей находятся старые письменные документы, главным образом посвятительные, дарственные документы, монастырские уставы, свинцовые печати и другие предметы, представляющие собой большую историческую и художественную ценности. Особое место занимают рукописные кодексы, записанные или на пергаменте, или на шёлковой ткани, или на бумаге. Переписывание было трудным делом, а сочинение одного кодекса было настоящим подвигом.

Разумеется, я не написала ни одного кодекса в своей жизни, кроме пары дипломных работ, но свой маленький подвиг всё же совершила, поднявшись на вершину одной из скал, чтобы посетить монастырь Святой Троицы. Это было сложное восхождение. Осилить 140 крутых высоких ступеней, вырубленных в узком «коридоре» скалы в конце 19 века для более удобного и безопасного подъёма к монастырю, казалось поначалу непреодолимым препятствием.

Я понимала, что в жизни монахов этот трудный, суровый и до недавнего времени очень опасный подъём, совершается с единственной целью - послужить божественную радость путём беспрерывного покаяния и непрекращающейся молитвы. Их цели и помыслы мне понятны, хотя и ********* по духу. Ближе к середине пути мысли мои начинают путаться. Монахи, поднимаясь на головокружительную высоту, искренне верят в то, что именно так они становятся ближе к Богу. А я же начинаю понимать, что поднимаюсь на такую высоту, видимо, для того, чтобы отдать ему свою душу. Моя любимая французская шляпка-путешественница, которую я вожу с собой исключительно в шляпной коробке ручной кладью, превратилась в опахало. И меня совершенно перестало волновать, что она может помяться, деформироваться, или с неё слетят «бесценные» украшения, или, унесённая ветром, она так и останется навсегда лежать у подножия какой-нибудь из скал. Сердце вот-вот вырвется наружу, в голове стучат «отбойные молотки», каждая следующая ступень даётся всё труднее и труднее. «Что я делаю? Я с детства боюсь высоты. Кому нужен этот подвиг?» - мысли, стучат в унисон с «отбойными молотками».

Всё! Это конец? Или я на вершине?!

На крыльце монастыря молодой человек, совершенно не одухотворённой наружности, бойко торгует входными билетами.

Монастырь Святой Троицы. По имеющимся историческим документам монастырь построен между 1458-1476 годами. Предполагается, что первый житель и основатель монастыря – Домениос. Монастырь, казавшийся таким крохотным, почти игрушечным снизу, здесь, наверху, выглядит вполне солидно и добротно. В скале вырублено несколько небольших углублений – это бывшие кельи или келлии, как их называют греки, аскетичное убранство которых заключалось в крошечной кровати и небольшом стульчике, как ещё одно напоминание о том, что в их сердцах, сердцах монахов, живёт совсем другой мир, не связанный со временем. Во всех кельях выдолблены специальные арки для книг, есть места для свечей и индивидуального иконостаса. Сильное впечатление производит настенная живопись, оставленная «старыми» хозяевами некогда жилых каменных помещений.

На территории монастыря построена маленькая часовня. В тех же исторических документах можно прочесть, что её необычная стенная иконная роспись выполнена монахами Дамаскиносом, Арсением и Ионом. Тихое пение псалмов, позолоченные иконостасы, иконы, с изображёнными на них святыми ликами, негасимые лампады и *************** свечей… Где ещё, как не в этом духовном оазисе, можно найти источник духовной силы; где ещё можно чувствовать себя так спокойно и божественно умиротворённо; где ещё можно так быстро забыть о суетном?

Сидя на деревянной лавочке в «помещении», продуваемом всеми ветрами, начинаешь ещё более отчётливо понимать, что монашество – удел немногих избранных. Их непреодолимое внутреннее желание всецело посвятить себя служению Богу, жить в ином, удалённом от соблазнов мире, проводя время в ежедневных молитвах и чтении священных писаний, наверное, это и есть тот самый Высший Подвиг, - подвиг духа и воли. «Кто может вместить, да вместит», - по-моему, так очень правильно сказано в писании (ещё бы вспомнить, откуда я это знаю).

Мы выходим из монастыря, мирно стоящего на узкой скале высотой более 400 метров, на открытую площадку, чтобы провести фотосессию под кодовым названием «парящие в небесах» … Боже! Боже, прости! Я поняла, ты не хотел моей скорой безвременной кончины. Ты хотел, чтобы я ЭТО увидела!

Небо!! Горы!! Облака!! Сколько красивых слов, стихов, песен, эпитетов и сравнений посвящено этим трём понятиям. Царственная, завораживающая красота каменных исполинов, безмолвно стоящих в веках, приковывает, словно гипнотизируя. Восхищаясь, начинаешь ощущать всю безграничность и совершенство окружающей нас природы. И память, запоминая, подобно телетайпу, отщёлкивает слова: ВЫСОТА, СВОБОДА, … ЭКСТАЗ, ПОЛЁТ…. ЭЙФОРИЯ…

«…. Одна природа делает великое даром» (с)

и дарит это великое всем, без исключения. 

Иногда мне кажется, что главное назначение природы заключается в том, чтобы бесконечно цитировать строки поэтов или высказывания о ней великих людей.

Стоя на широком выступе скалы, любуясь красотой окружающего скалы ландшафта, приходит осознание того, что контакт с живой природой и есть тот жизненно необходимый источник энергии, что позволяет сохранить силы, вдохнув оптимизма, добавляя радости. И удивительное открытие: оказывается, высота - это не страшно. С какого момента страх лишается смысла? Возможно, он кончается там, где начинается неизбежность…

Жалобно скрипят под ногами высохшие, прокалённые солнцем и знойным ветром деревянные лестницы, разрушаются, зарастая травой постройки, пустеют монастырские кельи…

«…Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз…».