Повесть "Мифическое место"
Детский дом - это такое здание, которое обычно построено из кирпича. Бывают и деревянные детские дома, но редко. В котором находилась я, в Архангельском (в Соломбале), был деревянным, двух этажным, но почему-то рухнул, и детей расселили в другие дома.
В Ярославской области тоже есть деревянный детский дом, в Малахове (в Тутаевском районе), и тоже двухэтажный. Но недавно построили рядом новое кирпичное здание. А еще в Петровске есть деревянный одноэтажный дом (живут в нем дети дошкольного возраста), правда, там тоже построили новое кирпичное здание. Больше деревянных детских домов в регионе нет.
Детский дом, это где есть окна и подоконники. На них можно удобно разместиться и смотреть на улицу, на двор. У окна человек может побыть один, создать свое личное пространство. Например, для меня оно стало самым любимым и значимым местом, после того как ко мне подошла няня и сказала: «Теперь у тебя появились родители, и они скоро за тобой придут». С этого дня я не сползала с подоконника. Ждала, но ни кто не шел. Кудрявая малышка с вечными болячками на губах упорно продолжала ждать. Перестала есть, играть и часами сидела на подоконнике, боясь пропустить... Дело дошло до того, что измученным воспитателям и нянечкам приходилось брать меня за руки, за ноги и тащить в группу. Но я вырывалась и мчалась обратно к окну.
Детский дом, это где всегда есть много цветных карандашей и бумаги для рисования. Много общих книг и детских журналов, общих игрушек.
Детский дом, это где много-много обуви разных размеров , стоящей в ряд.
Детский дом — это мифическое место, где появляются и появляются дети из неоткуда. И иногда исчезают в никуда. «Был ли мальчик? А может мальчика-то и не было?» Это дети с разными легендами своего сокровенного прошлого, которое преследует потом их всю жизни.
Из воспоминаний Ромы: «Я только помню, как меня кто-то вынес на балкон, держа крепко, даже стискивая, в руках. Потом я ничего не помню. В больнице, куда я попал, врачи перешептывались, глядя в мою сторону. Позже я узнал, что упал с девятого этажа и чудом остался жив, отделался легкими переломами. Так я попал в детский дом».
Катя: «Наш дом загорелся, родители погибли, а меня в ожогах доставили в больницу, а потом в детский дом».
Света: «В один из вечеров у нас сидели гости, которые часто к нам приходили и сидели с мамой на кухне, выпивали. В тот вечер, как обычно, они пели песни, а потом ругались. Но на этот раз скандал превратился в драку. На моих глазах погибла мама, от ножевых ранений».
Алеша: «Год назад мою маму нашли мертвой на помойке».
Как-то летом приехала в Шильпуховский детский дом (в Первомайском районе) по вопросам предстоящего трудового лагеря. Поднимаюсь на крыльцо, и вдруг из здания выскакивает, сшибая меня с ног и плача, маленькая девочка. Лет 5-6. А за ней в след воспитательница и несколько детей. Все пытаются ее успокоить, даже прижать к себе. Но девочка вырывалась и пряталась в траву. Наблюдая всю эту картину, спрашиваю: «Что случилось?» «Да новую девочку к нам привезли» - ответил мне кто-то из ребят. Понятно. Вскоре все зашли в здание, но я решила вернуться на улицу, к девочке. В сумке у меня лежал (думаю, все в жизни не случайно) большой, даже большущий, оранжевый апельсин. Подхожу, сажусь рядом в траву. Протягиваю солнечный плод. Из под лобья с коротко подстриженной челкой смотрели на меня чертополохом два глаза. Мой апельсин не принят. Тогда подбрасываю ********** и начинаю играть им, как мячиком, прихлопывая в ладоши. Девочка встала и направилась в сторону, подальше от меня. И тут мне пришла в голову мысль о том, что ее сейчас надо просто оставить в покое. Положив апельсин на скамейку, я зашла в здание.
Решив все организационные вопросы по предстоящему мероприятию и пообщавшись с ребятами, я собралась в путь. Выйдя на улицу направилась к дороге. Дошла уже до ворот, и что-то внутри толкнуло меня оглянуться. На фоне кирпичной стены в светленьком сарафанчике, с большим апельсином в руках стояла та самая девочка. Она стояла и смотрела на меня. Не решившись вернуться и подойти к ней, помахала рукой и вышла за ворота. Идя к остановке чувствовала, как по моим щекам одна за одной покатились слезы. Не расплакавшись, а разрыдавшись, свернула с дороги и легла в траву.
Солнышко у тебя в ручонках
Светится, как апельсин,
Пусть под коротенькой челкой
Рождается солнечный мир.
Несколько лет назад привезли ко мне из Москвы мальчика - бегуна, по имени Толик (подробно о его жизни на улицах Москвы в главе «Дети подземелья»). Привезли и сказали: «Пусть с тобой поживет некоторое время. От тебя не должен сбежать, а потом мы его заберем. Из девяти детских домов смылся, в бегах обычно бывает по несколько месяцев пока не поймают». Оставили нам деньги, продукты и уехали. И мы остались вдвоем: я и Толик. Передо мной стоял мальчик лет 12 от роду, русые волосы, руки в карманах, на лице многозначительная ухмылка.
«Ну, что» - говорю ему: «Поживи у меня некоторое время, раз так надо, но у меня есть две просьбы к тебе. Первая — не мешай мне жить. Вторая — если захочешь удрать ночью, то прикрой за собой плотнее дверь.
Как раз в эти дни к нам заезжали ребята из Рыбинского детского дома №1, для участия в нашем двухнедельном лагере «Я - лидер». И дел по подготовке было море. Моими помощниками в данных проектах были сельские ребята из трудных и многодетных семей. Некоторые из них уже начинали самостоятельно проводить мастер-класс по «школе игры». Их помощь мне была везде и во всем, начиная от прополки цветочных клумб, и заканчивая проведением праздников для селян. Мы повседневно жили одной семьей, зачастую вместе готовили еду, пекли пироги и ужинали за большим столом.
Придя ко мне, как обычно в пять часов вечера, ребята принялись сразу же за работу по подготовке необходимого материала к проведению игр. Представила им Толика. Возраст моих подопечных был от 14 до 20 лет. Толик оказался человеком общительным, остроумным, веселым (особенно, перед девчонками!), что помогло ему быстро найти общий язык со всеми. Заехали наши долгожданные гости, и мы полностью посвящали им все свое время. Дни шли на ура! Глядя на всю нашу суету, занятость, кураж (а я всячески, невзначай, старалась блеснуть заинтересованностью и активностью ребят перед Толиком), он, сам того не замечая, стал для ребят хорошим помощником и товарищем. Но меня держался в стороне. Избегала его и я.
Прошла неделя, Толик никуда не исчезал. Я сначала переживала, что убежит и держала его в поле своего зрения. Но увидев, что ему здесь пока нравится, успокоилась. И вообще себе сказала: будь что будет.
Одновременно с проведением лагеря мне приходилось ездить в Ярославский педагогический университет и сдавать экзамены. Иногда возвращалась к вечеру, а порой оставалась на два-три дня, в зависимости от расписания зачетов. Вся ответственность в такие дни полностью ложилась на ребят, с чем они, считаю, успешно справлялись.
Как-то утром, собираясь в Ярославль, при Толике, говорю ребятам: «Приеду завтра, за главного остается Максим». И уехала. Но мне пришлось задержаться в Ярославле еще на один день. Вернулась поздно к вечеру. Максим добросовестно отрапортовал о проделанной работе, и стали обсуждать предстоящие дни. В комнату зашел Толик, поздоровался со мной и добавил (он тогда впервые назвал меня по имени): «Марина, я приготовил ужин, пошли есть, а то я проголодался». В центре стола стояла большая кастрюля с макаронами. А рядом в стакане горела свеча. «Ужин при свечах» - важным голосом пояснил поваренок. Макароны, до ужаса пригоревшие к дну кастрюли, показались для меня самыми вкусными в мире! С этого момента мы стали больше общаться, рассказывать друг другу о себе. «Что произошло?» - задавала себе вопрос: «Почему он так радикально изменил поведение по отношению ко мне?» Порой меня это пугало и настораживало. Но вскоре поняла в чем дело. Его очень задевал тот момент, что не он, а ребята в мое отсутствие были главными. Именно им, а не ему доверялись самые ответственные моменты, как в быту, так и в мероприятиях. Спустя месяц он стал руководить многими хозяйственными делам. Чем очень гордился. За этот время мы очень сдружились. С каждым днем у нас друг к другу появлялись привязанность, бережливость и забота. Ответ прост. Благодаря доверительным отношениям между мной и ребятами Толик увидел во мне безопасного для него человека. Благодаря похожести наших с ним причин попадания в детский дом (он, как и я, попал «подкидышем») он открылся и доверился. Кстати, дети, которые попали таким образом в детский дом, в большинстве случаев, становятся скитальцами (детство и юность - побеги, в течении жизни - кочевники).
Прошел месяц, начался другой, но никто Толика никуда не забирал. Как-то спрашиваю у знакомых благотворителей из Москвы: «А куда его потом определят?» В ответ услышала: «Скоро этот вопрос будет решен». Это услышал и Толик, я сделала большую неосторожность. Но думала, что мой товарищ на улице и не услышит данного разговора. Цель моего вопроса заключалась только в одном — узнать дальнейшие планы, а не желание освободиться от него. Вечером у нас состоялся разговор, которого я боялась целый день. Мне пришлось выслушать целую тираду по поводу «нежеланного Толика» (здесь в нем увидела себя). Затем он стал просить (даже требовать), что бы я оставила его у себя и устроила в школу. В душе радовалась его настойчивости, но вслух твердила: «Ты же видишь, что я человек свободы ветров, сегодня здесь, а завтра собрала рюкзак и в дорогу. Я не могу взять на себя ответственность за твою жизнь. Пойми, у меня за душой ничего нет. Даже собственного дома». Толику хоть и было 12 лет, но рассуждал, как взрослый человек: «Но кто обо мне будет заботиться, как ты? Никто. А кто о тебе будет так заботиться, как я? Никто». В конце-концов ему удалось меня убедить. Звоним в Москву. По телефону слышим согласие. На следующий день сходили к директору Новской школы (в Переславском районе), поразмыслив вслух, она дала согласие. В этот день мы устроили на радостях праздник, накупив много мороженного! Моя жизнь приобретала новые очертания, я начинала планировать и мечтать. То же самое происходило и с Толиком. Мы с каждым днем, после того разговора, становились еще более родственными душами.
Звонок из Москвы: «Мы завтра приедем вас навестить». На радостях выпаливаю: «Конечно, мы вам будем очень рады!» Приехав гости с порога Толику: «Собирайся, тебе завтра надо быть в Москве» - и добавляя в мою сторону: «Не волнуйся на днях вернем обратно». Толику в карман, пока никто не видел, сунула бумажку с номером моего телефона. Мы оба поняли, что здесь что-то не то. Все произошло быстро, и не попив даже чая, они уехали. Через три дня, звоню в Москву. Знакомый голос: «Ты только не переживай, ему там будет лучше». «Где он?!!» - кричу в трубку. Пауза. Затем: «Во Франции».
Спустя несколько дней звонок, которого я ждала каждую минуту. Родной голос: «У меня все хорошо, но я очень хочу к тебе, к ребятам....» Он не говорил, он кричал в трубку: «Можно я тебя буду называть мамой?!» Кричала и я на другом конце провода: «Называй, как хочешь, но если будет возможность, то звони мне!». Связь прервалась, и я не успела сказать ему самого важного.
Больше звонков от него не было.
Из страны зазеркалья реплик и лиц
Вышел на встречу мне Маленький принц,
- Это планета? - спросил он меня,
- Да, это - планета — ответила я.
А школа здесь есть, мячик и поле?
Еще нет, но появятся скоро.
А дом свой построить мне здесь разрешат?
Выделят землю даже под сад!
Тогда я останусь на этой планете!
И буду домашним, как многие дети!
Он начал смеяться, прыгать, скакать,
Кружиться со мною и в небо взлетать,
Показывать трюки, петь, танцевать,
Со звездами, с солнцем в жмурки играть.......
И стало тепло мне на этой планете.
О, как я мечтала, чтоб здесь жили дети,
Из страны зазеркалья реплик и лиц
Ведь все-таки вышел Маленький принц,
Доверчивый, смелый, добрый, радушный,
Разноцветный, смешной и очень воздушный!
С умилением, восторгом за ним наблюдая,
Не обратила внимания,
Как серая стая,
Стая волков подкралась.
- Где же ты, мальчик, из зазеркалья?!-
Безнадежно эхом кричала
За горизонты с морского причала:
- Возвращайся домой, Маленький принц!
Совсем недавно в новостях увидела сенсационный случай. О том, как американская приемная семья вернула на самолете русского мальчика. И перед глазами появился Толик. Присматриваюсь, нет не он..... Этот выглядит на много младше. Но для меня он тоже Толик. Подобных возвращений море. Тысячи, тысячи и тысячи по всей России. Но о них в основном умалчивается. Несколько лет назад, как только начали свою работу государственные программы «приемные семьи» и «уменьшение социального сиротства», меня охватил ужас: «Что они делают! Наломают таких дров, что мало не покажется». Ведь так и вышло. Два года назад, когда в нашем регионе началось интенсивное закрытие детских домов, примчалась к нашим властям возмущенная до предела, а мне в ответ уверенно заявили: «Скоро, примерно через пять лет, не одного детского дома у нас будет». На что им сказала: «Тогда через десять лет детских домов станет в два раза больше».
Листаю, как настенный календарь тех лет, свою потрепанную рабочую тетрадь: «На дворе 2007 год, а это значит, что уже пора государству заняться не «латанием заплат», а реформацией самих детских домов. Вводить хорошо организованное детского производство (многое можно взять у Макаренко, Коменского), знакомить детей с нормативно-правовыми документами, вводить новые образовательные и воспитательные практические программы, а также заниматься адаптацией выпускника в обществе. Пора заменять данные учреждения специализированными центрами, например, по принципу профориентационных направлений. Подкреплять к духовным семинариям, гимназиям. Переводить на принцип авторских школ с привлечением людей науки и искусства, что как раз апробировано и активно предлагается общественниками на территории других уголков страны».
Сегодня 2010 год, за это время, с 2007 года, у нас в регионе закрыли более 7 детских домов. А «приемные семьи» продолжают расти, как грибы..............
Детский дом — это мифическое место, где появляются и появляются дети из неоткуда. И иногда исчезают в никуда. Это дети с разными легендами своего сокровенного прошлого, которое преследует потом их всю жизни.
в закладки |
жаловаться
